Да, не удалось. В очередной раз не поступил, — снова рассказывает Надежда Степановна про своего внука, — не набрал нужного количества баллов. И не работает. Да кто его возьмет в 17-то лет? Разве что курьером, только это же не выход. Понять не могу, за что сын с невесткой так требовательно относятся к мальчику!
Вообще не учится наш Вадик, — начинает жаловаться свекрухе невестка, — На протяжении последних двух лет так ленится! Даже к репетиторам ходить отказывается. И не знает ничего поэтому. Кто за него будет думать про будущее? Кем он станет?
Да что ты выдумываешь? Нормальный парень, — раздражается бабушка в ответ на жалобы невестки Юли. — Он в деда у нас! Тот тоже не читал и не учился совсем. Отправьте Вадика туда — возьмут! Всех принимают.
Юле не по душе такие советы свекрухи. Она никак не понимает, отчего их сын не в отца — тот успешный, трудолюбивый, многого добился, сейчас уже руководитель — все время на работе проводит.
Кроме них никто не виноват в этом! Постоянно мальчик дома один оставался, а они все время на работе, — добавляет Надежда Степановна. — Внука на меня оставляли, я его приводила из школы, обед готовила. Только уроки с ним не учила — мало что я понимаю в этой школьной программе.
Жилье бабушки расположено поблизости с квартирой сына. Когда-то она проживала в пригороде столицы. Но сын настоял, чтобы она перебралась в центр. Это всем удобнее. Помимо этого сын с невесткой оказывают помощь матери материальную. И за коммуналку платят, и продукты покупают, и на отдых отправляют в санаторий.
Конечно, помогала она с Вадиком нам, — говорит Юля, — но разбаловала сильно. Никогда не ругала ни за что. Вот и вышло, что запустил уроки. В результате сдал экзамены плохо. И куда теперь? Что делать? Бюджет ему не светит уже.
В деньгах они не нуждаются, — возмущается бабушка, — Могли бы оплатить ему контракт, только отказываются! Не собираются тратиться на учебу. Ну разве так можно? Некоторые вон кредиты берут ради учебы детей. А эти имеют возможности и отказываются помочь ребенку.
Слушай, мама, мы ради него стараемся, — оправдывается сын, — Вадик мог бы и сам приложить усилия ради поступления. Но он сачковал, не старался, прогуливал, так что лишь он виноват в сложившейся ситуации. И даже если бы мы заплатили за учебу — какой в этом толк? Что это получится за специалист, если сам учиться не хочет? Пускай устраиватся на работу, раз к учебе нет тяги. Даже учитывая тот факт, что это наш единственный ребенок, мы не станем идти у него на поводу.
Выходит, что они посвятили жизнь карьере. Я занималась внуком, — продолжает рассказывать бабушка, чуть не плача, — Я его воспитала, как вышло, но теперь вся вина на мне! И что делать внуку? Куда ему идти?
Слушай, нет в этом ничего страшного — от работы ничего плохого не станется, пускай поработает, — говорит соседка женщине.
Ну ты даешь! Ничем не лучше моих сына с невесткой. Они настаивают, что осенью ему уже 18 стукнет, поэтому он является взрослым, может работать и жить отдельно. А я боюсь, чтобы его в армию не забрали. Хотя сын и этому обрадуется — уверяет, что там из него всю дурь выбьют и человеком сделают.
Скорее всего, правда на их стороне, — подтверждает соседка, — Армия помогает взрослению парней, а ты тут уже ничего не поделаешь.
Я хотела помогать внуку деньгами, — говорит Надежда Степановна, — но Юля с сыном предупредили меня, что если я вздумаю ему потакать, могу больше не рассчитывать на их помощь. И что я буду делать на одну свою пенсию? Даже за квартиру не смогу заплатить. Как быть? Не возвращаться же в пригород.
Слушай, ну они родители — им виднее, — спорит соседка. — Может, и строго они с ним, но они же хотят как лучше, чтобы человек из него вырос.
Что скажете? Не перегибают ли палку родители? К тому же, сами в свое время упустили момент, посвятив жизнь работе. Или лучше позже опомниться, чем идти на поводу у подростка?
