Пока Клэр отвозила своих детей в летний лагерь, ей поступил ужасающий звонок. Ее 67-летняя мать, страдающая болезнью Альцгеймера, пропала. Спустя три дня поисков полицейские привозят Эдит домой, и только тогда пожилая женщина раскрывает ужасную правду о муже Клэр.
Три дня.
Именно столько моя мать была в неизвестности.
Три дня панических звонков, бессонных ночей и нескончаемого ужаса.
Моя мама, которой 67 лет и у которой болезнь Альцгеймера, каким-то образом вышла из дома глубокой ночью, пока я была в отъезде, отвозя детей в летний лагерь.
Лагерь находился в четырех часах езды, и мой муж Нейт не мог отлучиться с работы. Поэтому мы решили, что я отвезу детей, оставлю их там, переночую в мотеле и вернусь на следующий день.
Я оставила маму на попечение Нейта, доверяя ему присматривать за ней, пока меня не будет.
Но это доверие рухнуло в тот же момент, когда я получила звонок.
Это был Нейт.
— Она пропала, Клэр! — истерично говорил он по телефону. — Эдит! Твоя мама… Я не знаю, как это случилось или когда. Я просто проснулся, а ее уже не было.
Эти слова выбили из меня весь воздух. Я села на край кровати в мотеле, не в силах дышать.
По крайней мере, мои дети были в безопасности. Я могла мчаться домой так быстро, как только возможно.
Я закинула вещи в сумку, залпом выпила кофе и бросилась в путь. Мне нужно было домой.
Я думала, что мама была в безопасности.
Я ошибалась.
Три мучительных дня мы искали ее повсюду.
Была задействована полиция, нас засыпали сотнями вопросов. Мы расклеили листовки и создали горячую линию.
Но казалось, будто она просто исчезла в воздухе.
Меня разрывало чувство вины. Я должна была быть дома. Должна была взять маму с собой, даже если бы это означало больше остановок в пути.
Я бы защитила ее.
Но как я могла знать? Альцгеймер — это медленный вор, крадущий человека по кусочкам. Я оставила ее дома, потому что рутина была одной из немногих вещей, которые поддерживали ее стабильность.
Но она никогда раньше не уходила вот так.
Когда на четвертое утро полицейская машина подъехала к нашему дому, сердце подскочило к горлу.
Я бросилась к окну и увидела, как они помогают маме выйти из машины.
Облегчение накрыло меня волной, но, взглянув на Нейта, я заметила, что его реакция была совсем не той, которую я ожидала.
Вместо радости или облегчения он выглядел… нервным.
Тревога тяжело осела у меня в животе, но я заставила себя прогнать ее прочь. Наверное, Нейт тоже чувствовал вину. Он должен был присматривать за мамой, но она сбежала у него из-под носа.
— Я разберусь с ним позже, — пробормотала я.
Я распахнула дверь, когда офицеры помогли маме подняться по ступенькам.
Она выглядела потрепанной, одежда была мятой, волосы спутаны.
Слезы защипали глаза, когда я обняла ее, вдыхая запах улицы и трех дней страха.
— Клэр-бэр, — сказала она, используя ласковое прозвище моего детства. — Где ты была, детка? Я так ждала тебя!
— Мам, куда ты ушла? — прошептала я, крепко обнимая ее.
Но она едва ли слышала меня. Ее взгляд был прикован к кому-то за моей спиной.
— Мам? — спросила я, отступая назад. — Скажи мне что-нибудь.
Но она проигнорировала меня и медленно подняла дрожащую руку, указывая прямо на моего мужа.
— Вам нужно его арестовать, — тихо, но уверенно сказала она.
Казалось, воздух исчез из комнаты.
Полицейские переглянулись, не зная, как реагировать.
— Что? — выдохнула я. — Мам? Нейт? О чем ты говоришь?
Мама все еще указывала на него, но теперь посмотрела мне в глаза.
И тогда я поняла — это был не приступ болезни. Она была в ясном уме.
— Три дня назад… — начала она. — Я видела его. Видела Нейта в твоей спальне… с женщиной.
— Что? — выдохнула я снова.
— Я услышала голоса наверху, — сказала она. — Но забыла, что тебя и детей не было дома. Подумала, что это дети играют. Я просто хотела посмотреть, чем они заняты.
Нейт нервно переступил с ноги на ногу.
— Клэр, она путается. Ты же знаешь, какая у нее болезнь. Наверное, вспоминает что-то из прошлого…
Но мама покачала головой.
— Нет! Я видела тебя! И я спросила, что происходит. Ты пытался сделать так, чтобы я чувствовала себя глупой, Нейтан! Ты сказал, что эта женщина — бездомная, которой ты просто помогаешь на одну ночь. Какая бездомная носит туфли с красной подошвой?! И ты сказал мне уйти!
— Мам, что ты имеешь в виду? Он сказал тебе уйти куда? — спросила я.
— Я не знала, где нахожусь! — разрыдалась она. — Он сказал мне, что я здесь не живу. Что я живу с тобой и детьми, а это не твой дом! Он сказал, что мне нужно уйти. Я ему поверила… Мне было страшно.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием мамы.
Полицейский прокашлялся.
— Мэм, а вы помните, куда пошли потом?
Она покачала головой. В глазах помутнело — ее момент ясности уходил.
— Я просто ушла. Просто открыла дверь и ушла…
Меня захлестнуло головокружение. Я повернулась к Нейту.
— Скажи мне, что это неправда. Скажи, что этого не было!
Он поднял руки.
— Клэр, ну брось… Она путается. Может, что-то по телевизору увидела…
— Говори! — закричала я.
Нейт провел рукой по лицу и вздохнул.
— Ладно, — пробормотал он. — Да, она зашла в комнату. И да, у меня был… визит. Но это ничего не значило, Клэр!
Я почувствовала, что меня сейчас вырвет.
— Визит? Ты привел женщину в нашу спальню?!
— Это не то, что ты думаешь! — попытался он.
— Замолчи. Ты изменил мне. И выгнал мою больную мать из дома, чтобы скрыть это.
Он отвел взгляд.
Полицейские неловко переглянулись.
— Эм… ну, преступления тут нет. Просто ужасный муж.
Я кивнула.
— Можете идти. Спасибо, что вернули маму.
Когда они ушли, я посмотрела на Нейта.
— Убирайся, — сказала я.
Он пытался оправдаться, но я больше не слушала.
Через несколько минут он ушел.
Мама взяла меня за руку.
— Пойдем, Клэр-бэр. Сделаем чай и шоколадный торт, хорошо?
Я молча позволила ей вести меня на кухню.
